 В отличие от своего предшественника танка Т-64, география боевого использования которого ограничена лишь конфликтом в Приднестровье, «семьдесятдвойкам» пришлось участвовать в боевых действиях во многих горячих точках бывшего СССР и мира. Впервые эти машины применили при боевых действиях в 1982 году в Ливане, в долине Бекаа. Вскоре в зарубежной печати появились репортажи с мест боев, которые один краше другого описывали пустыню, усеянную уничтоженными сирийскими Т-72. В одной из программ западногерманского канала ZDF в 1982 г. показывались уничтоженные танки, но не только сирийские Т-72, а в основном израильские танки американского производства М60А1. Машины имели от 3 до 6 пробоин каждая – особенность стрельбы арабских танкистов, танк должен быть поражен наверняка. Показали и детали уничтоженных Т-72, крупным планом и все время разные. Но ни одной пробоины, как в случае с М60А1, операторы почему-то не показывали. А когда показали общий план одной из уничтоженных сирийских «семьдесятдвоек», стало понятно, что снимался все время один и тот же танк, уничтоженный самими сирийцами, чтобы не достался врагу. Об этом говорили открытые и поставленные на стопоры крышки люков механика-водителя и остальных членов экипажа, снятые (не сорванные взрывом) с танка наружные топливные баки, пулеметы ПКТ и НСВТ, подготовленные к сцепке и буксировке машин тросы. Несведущая в таких вопросах публика могла и взаправду поверить о больших потерях танков Т-72, понесенных сирийскими танковыми войсками, фильм-то смонтирован профессионалами.  Для чего же все это делалось? Ответ прост для тех, кто немного знаком с восточными нравами. Хорошо зарекомендовавшие себя в боях с израильтянами советские танки явились серьезной угрозой американским торговцам оружия на Ближневосточном рынке. Там страны богатые и всякую дрянь покупать не будут. Вот и пришлось американским бизнесменам таким образом «пудрить» мозги потенциальным покупателям. Примерно то же самое происходит и сейчас – слишком конкурентоспособную продукцию выпускает российская оборонная промышленность. В ход пускаются самые грязные технологии и методы, вплоть до задействования Международного валютного фонда и подкупа чиновников.  После окончания боев в Ливане в 1982 г. президент Сирии Х.Асад в одном из интервью заявил: «Танк Т-72 лучший в мире» – и особо подчеркнул, что израильским танкистам не удалось уничтожить или подбить ни одной такой машины советского производства. Косвенным подтверждением тому может быть и такой факт, что до 1987 г. ни у американцев, ни у израильтян не имелось ни одного более или менее целого танка Т-72. Во время тех событий в противоборстве сирийских и израильских танкистов побеждали те, у кого были лучшие танки. В тех случаях, когда встречались «семьдесятдвойки» и «Меркавы», побеждала советская техника. Так, например, по словам участника тех событий офицера сирийской армии Мазина Фаури, на его глазах танк Т-72 одним выстрелом осколочно-фугасным снарядом (бронебойно-подкалиберные и кумулятивные в тот момент уже закончились) «снимал» башню с израильского танка «Меркава».
Еще один сирийский танкист Юсиф (к сожалению фамилия не сохранилась в памяти автора), обучавшийся в Академии бронетанковых войск, подтвердил высокую живучесть Т-72 на поле боя во время экзамена по дисциплине кафедры Танков и БТР. Преподаватели этой кафедры запросто могли учебной группе на итоговом экзамене поставить за один раз по 5–6 «неудов», поэтому отвечать требовалось четко и по существу. В экзаменационном билете Юсифу попался вопрос: «Дать оценку защищенности танка Т-72». По идее слушатель при ответе на этот вопрос должен был рассказать о возможностях броневой и динамической защиты, систем противопожарного оборудования и коллективной защиты. Но Юсиф ответил по-другому. Он сказал, что после того как завершился бой, и он увидел на броне своего Т-72 несколько отметин от бронебойно-подкалиберных снарядов израильтян. то он броню этого танка просто целовал, как целуют любимую женщину. Больше он ничего не сказал, и экзаменационная комиссия поставила ему «отлично». К этому трудно что-либо добавить.  Хорошо зарекомендовали себя «семьдесятдвойки» и в ходе операции «Буря в пустыне» в 1991 году. Там они участвовали и с одной и с другой стороны. И опять, как и после ливанских событий 1982 г., американская пропагандистская машина раструбила о несовершенстве советской военной техники. В журналах (в том числе и в некоторых наших) десятками публиковались фотографии уничтоженных «семьдесятдвоек» в самых мрачных ракурсах, описания того, как доблестные американские танкисты расстреливали их из пушек «Абрамсов» с первого выстрела на дальностях более 3000 м. Никто не спорит, были случаи, когда иракские Т-72 уничтожались и из М1А1. Но вот ведь в чем загвоздка – все уничтоженные «семьдесятдвойки» (да и другие танки тоже) записали на свой счет американские танкисты. Причем по разным американским источникам цифры уничтоженных иракских танков разнятся на тысячи – от 500 до 4000! Правда, сами же зарубежные издания подвергают сомнению эти цифры.
Анализ других статей в американских журналах, переводы которых у нас почему-то не публиковались, позволяет составить более реальную картину тех событий. У американских танкистов было преимущество в возможностях по обнаружению противника благодаря использованию на их современных танках тепловизионных приборов. Эти приборы позволяли обнаруживать иракские танки ночью и в условиях плохой видимости (в тумане или при пыльных бурях) на дальностях свыше 3000 м. С этих дальностей и открывался огонь, и иногда действительно были случаи поражения иракских танков с первого выстрела. Почему иногда? Потому, что через год после окончания войны в зоне Персидского залива появились сообщения о странных болезнях у кувейтских детей. Оказалось, что эти дети играли в пустыне с бронебойно-подкалиберными снарядами из обедненного урана от 120-мм пушек «Абрамсов», которых в этой пустыне потом насчитали более 20 тысяч. Другими словами, это те снаряды, которые не достигли своей цели. Простая арифметика показывает, что на один уничтоженный иракский танк в среднем было израсходовано от 5 до 40 таких снарядов (это если считать, что все-таки было уничтожено 4000 иракских танков). Иракским танкистам было тяжело бороться с новейшими американскими танками, т.к. стреляли они по ним из «семьдесятдвоек» бронебойно-подкалиберными снарядами ЗБМ9. снятыми с вооружения в Советской Армии (с производства еще раньше) в 1973 году, т.е. когда М1 даже в проекте не было. Тем не менее иракцы боролись и этими снарядами с американскими «Абрамсами» (танкисты других стран антииракской коалиции с иракскими Т-72 не сталкивались), лишний раз показывая миру высокую боевую мощь советских танков.  Подтверждением того, что потери от огня сирийских танков «Абрамсы» несли, может служить такой пример. Весной 1993 г. в Военную академию им. М.В.Фрунзе прибыла делегация американских офицеров во главе с начальником штаба сухопутных войск армии США генералом К.Вуона. На встрече с офицерами академии он много рассказывал, как американские танкисты уничтожали иракские танки и вообще как они лихо воевали. Но когда я его спросил о количестве потерянных «Абрамсов» от огня иракских танков, то генерал сначала смутился и отвечать отказался, ссылаясь на усталость.  Другие американские журналы все же написали, что для уничтожения иракских Т-72 чаще всего использовались ПТРК TOW с дальностей более 3000 м, ближе к иракским танкам подходить боялись. В целях снижения эффективности стрельбы американских ПТУР на некоторых иракских «семьдесятдвойках» устанавливался на башне постановщик помех китайского производства. Стрельба ракетами TOW по таким танкам успеха не имела, поэтому для уничтожения одного Т-72 американцами выделялись не менее 3 танков М1А1 при поддержке 2-3 БМП М2 «Брэдли», при этом старались обойти его с тылу или хотя бы с фланга, в лоб, как правило, не стреляли. По возможности, для уничтожения иракских танков привлекалась авиация или мощная корабельная артиллерия6. На их долю приходится львиная доля уничтоженных танков армии Ирака. И все же большая часть танков, в первую очередь Т-72, при отступлении уничтожались самими иракскими танкистами из-за нарушений в снабжении топливом и боеприпасами. Были случаи, когда на поле боя оставались почти целехонькие, на первый взгляд, «семьдесятдвойки». Это случалось тогда, когда в машинах не оставалось ни боеприпасов, ни топлива, и иракские танкисты подручными средствами разбивали прицелы и некоторые блоки, выводили из строя электропроводку. Об этом свидетельствуют и опубликованные в журналах фотографии. Что касается М1А1, то эти танки горели даже сами по себе, не успев еще вступить в бой, чего не замечалось за машинами советского производства. Так, например, сирийская танковая дивизия, вооруженная танками советского производства, совершив в район боевых действий 1000-километровый марш своим ходом, не оставила на пути следования ни одного танка, за весь марш не было ни одной поломки, ни одного отказа! (имеются в виду танки Т-62, – Виталий)
Всего, как выяснилось, за всю операцию «Буря в пустыне» всеми средствами было уничтожено... 14 танков Т-72, включая те, которые были уничтожены отступающими иракскими войсками.
 Довелось «семьдесятдвойкам» поучаствовать и в различных военных конфликтах на территории бывшего СССР – в Нагорном Карабахе и Таджикистане. И вновь они показали свои высокие боевые качества и надежность. Но самым серьезным испытанием для этих машин явились события в Чеченской Республике.
Использование неподготовленных к боевым действиям танков (отсутствие динамической защиты, неподготовленное вооружение и т.п.), комплектование подразделений необученными, собранными из разных военных округов, экипажами, которые не прошли даже боевого слаживания, отсутствие взаимодействия между танкистами и мотострелками при бое в городских условиях против хорошо подготовленных боевиков, оснащенных большим количеством противотанковых средств, привело к ощутимым потерям бронетанковой техники в первый период войны. По состоянию на начало февраля 1995 года из задействованных в боевых действиях 2221 единицы бронетехники было безвозвратно потеряно 225 машин, в том числе 62 танка. Почти половина из этого количества приходится на долю 131-й Майкопской бригады. Впрочем, досталось и другим частям.  Так, например, танковый батальон одной из мотострелковых частей Уральского военного округа, дислоцирующийся в г. Екатеринбурге, динамическую защиту получил только при совершении марша на штурм Грозного в декабре 1994 г., когда времени на ее установку уже не оставалось. Защита устанавливалась на малых привалах в ходе марша, кто сколько успел, т.к. никто из старших начальников не хотел брать на себя ответственности за задержку полка на марше. Во время боев в городе танк Т-72Б №436 этого полка был уничтожен выстрелом в борт из станкового противотанкового гранатомета СПГ-9, расчет которого притаился между домами частного сектора. Граната пробила броню и вызвала детонацию боекомплекта, машину буквально разорвало на куски, экипаж машины, к сожалению, погиб. Как всегда, платой за нерасторопность некоторых больших начальников стала жизнь солдат и офицеров.
Во время боев в Грозном гранатометчики боевиков вели огонь по российским танкам минимум с 4 направлений одновременно. При этом стрельба велась с выгодных для них ракурсов в слабозащищенные части танков – по люкам членов экипажей, сверху по крыше МТО, сзади под башню, по бортам, не прикрытых экранами. Для снижения чувства страха и болевого порога дудаевские гранатометчики широко использовали наркотические средства. Под их воздействием они выскакивали на наступающие танки из укрытий, не обращая внимания на ответный огонь из стрелкового оружия, и те, кого этот огонь не сразил, поражали танки в упор.  Так, например, в январе 1995 года по танку Т-72Б №529 из отдельного танкового батальона 131-й Майкопской бригады вели огонь одновременно несколько расчетов РПГ-7 и СПГ-9. Умело маневрируя и ведя огонь по боевикам из всех видов оружия, экипаж танка в составе командира танка лейтенанта Цымбалюка, механика-водителя рядового Владыкина и наводчика младшего сержанта Пузанова смогли, в конечном счете, уничтожить расхрабрившихся под действием наркотиков гранатометчиков и благополучно выйти из боя. На корпусе и башне после этого насчитали 7 попаданий гранат от СПГ и РПГ, но пробитий брони не было.  Часто в зарубежных источниках специалисты по советской бронетанковой технике стараются подчеркнуть о чувствительности танка Т-72 к пожару, дескать, небольшое возгорание внутри танка приводит к детонации боекомплекта, а, следовательно, и к срыву башни. Если смотреть объективно, то к пожару чувствительны все танки, да и не только танки – корабли, самолеты, автомобили и т.д. Другое дело, что в результате детонации боекомплекта у Т-72 отлетает башня, а на «Абрамсе» она, можно сказать, остается на месте, только корпус разваливается. Результат все равно один – танк восстановлению не подлежит. А что касается пожаров в танке Т-72, то есть и другие примеры.
В январе 1995 г. в Грозном в танк, в котором находился начальник штаба танкового батальона одного из мотострелковых полков Уральского военного округа майор Н.Г.Гочерян, выстрелили из гранатомета РПГ-7. Граната попала в правый борт, не прикрытый экраном, который сорвало в предыдущих боях. Кумулятивная струя пробила броню и правый топливный бак. Внутри машины возник пожар. Механик-водитель остановил машину, и экипаж по приказу майора покинул ее, при этом двигатель машины продолжал работать.
Начальник штаба занял место механика-водителя в горящей машине и привел ее в расположение своего батальона. Там подручными средствами, водой из луж пожар в машине потушили. Боеприпасы, находящиеся в машине, от огня раскалились, а пороховые заряды артвыстрелов почернели, тем не менее все обошлось. Конечно, если бы баллоны системы ППО были бы заправлены огнегасящим составом, то все было бы проще, но они были израсходованы раньше. Заправить их заново было негде, да и некогда, война шла полным ходом, а техническое и тыловое обеспечение должным образом еще не было организовано.  После обеспечения всех танков динамической защитой и при правильном их использовании танкисты выполняли поставленные задачи практически без потерь. В марте 1996 года в освобождении п. Гойское, который обороняли более 400 хорошо вооруженных боевиков, принимала участие танковая рота одного из мотострелковых полков Уральского военного округа. Эта рота была вооружена танками Т-72Б, оснащенными динамической защитой. Танки атаковали в боевых порядках мотострелков с рубежа атаки, удаленного от позиций боевиков на 1200 м. В ходе атаки противник пытался отразить танковую атаку огнем из ПТРК ракетами 9М111 «Фагот». Всего было произведено 14 пусков ПТУР. Две ракеты не достигли цели благодаря умело проведенному экипажем машины маневру (обе ракеты предназначались одному танку), 12 ракет попали в танки, а в одну из машин попали сразу 4 ракеты. Тем не менее после этих попаданий экипаж и танк сохраняли свою боеспособность и продолжали выполнять поставленную боевую задачу. На машине были повреждены турель зенитного пулемета, командирский прибор наблюдений ТКН-3В и разбит призменный прибор наблюдения наводчика.
На остальных танках роты, которые получили по одному-два попадания ПТУР, имелись повреждения следующего характера: повреждение ящиков с ЗИП на надгусеничной полке (на двух машинах), разрушение прожекторов «Луна-4» (на двух машинах), повреждение турели зенитного пулемета НСВТ-12,7 «Утес» (на одной машине). Остальные попадания ПТУР в танки вызвали только срабатывание элементов динамической защиты. Пробитие брони было достигнуто только на одном танке в результате пуска ракеты «горкой» и попадания ее в башню под углом 15-20° сверху вниз в районе люка наводчика. В результате пробития брони кумулятивной струёй была повреждена электропроводка и легко ранен находящийся на месте наводчика старший лейтенант И.В.Абрамов (ожог и касательные осколочные ранения затылочной части головы). Танк сохранил свою боеспособность и, несмотря на то, что в результате повреждения проводки вышел из строя A3, продолжал выполнять поставленную задачу. После боя он был отправлен в ремонт. На остальных машинах были заменены лишь сработавшие элементы динамической защиты. Огнем из танковых пушек пусковые установки ПТУР и их расчеты были уничтожены.  В начале апреля 1996 года один из танков Т-72Б того же подразделения выполнял боевую задачу по уничтожению автомобильной колонны боевиков на горной дороге. Огонь из танка велся из окопа на дальность 3600 м. После того как на машине был израсходован боекомплект из вращающегося транспортера A3, к ней для пополнения боекомплекта подошел кормой другой танк с ящиками с боеприпасами, уложенными на крыше моторно-трансмиссионного отделения. В момент загрузки боеприпасов в танк боевиками был произведен пуск ПТУР 9М111 «Фагот» с дальности 1900 м, которая попала в ящики с боеприпасами. В результате разрыва ракеты осколками был убит командир танка, находящийся рядом с ящиками. Часть осколков рикошетом от открытой крышки люка попала внутрь танка, вызвав небольшое возгорание внутри, возникшее в результате повреждения электропроводки. Ящики с боеприпасами тоже загорелись. Действиями экипажей танков огонь был потушен. Несмотря на то, что кумулятивная струя разорвавшейся ПТУР прошла через заряды танковых боеприпасов, они не воспламенились и снаряды не сдетонировали, хотя расчет оператора ПТРК был именно на это. Этот случай еще раз подтверждает высокую живучесть танков Т-72 на поле боя.  Во вторую чеченскую кампанию потери бронетанковой техники федеральных сил были значительно меньше, чем в первую. Сказались наличие у большинства офицеров боевого опыта, обученность экипажей и организация четкого взаимодействия и всестороннего обеспечения боевых действий. При умелом использовании танки успешно применялись и при боях в городских условиях. Входе наступления мотострелковых подразделений поддерживающие их танки играли решающую роль. Они своим огнем уничтожали обнаруженные огневые средства противника, после чего пехота продвигалась вперед. Так, например, действовала танковая рота отдельного мотострелкового батальона 205-й отдельной мотострелковой бригады, поддерживая действия мотострелков по освобождению Старопромысловского района г. Грозного в декабре 1999 г. – январе 2000 г. Удаление танков от мотострелков составляло не более 50 м, что обеспечивало их защиту от огня гранатометчиков с флангов и с тыла, а их огонь во фронтальные проекции машин не причинял им вреда. За время боев за Грозный от огня боевиков был поврежден только один танк этой роты, который в кратчайшие сроки был восстановлен ремонтными подразделениями бригады. Эта машина под командованием одного из командиров взводов, нарушившего приказ командира батальона, вырвалась вперед и остановилась под стенами пятиэтажного дома, занятого боевиками. Боевики мгновенно открыли по ней огонь из гранатометов с верхних этажей здания. В результате нескольких попаданий на танке были повреждены радиаторы и зенитно-пулеметная установка. Своим ходом экипажу удалось вывести машину мз боя, после чего ее отправили в ремонтное подразделение, где она и была восстановлена. Никто из членов экипажа не пострадал. За период с октября 1999 г. по август 2000 г. в танковой роте, о которой идет речь, не потеряли ни одного человека и ни одного танка.
 Описанные выше эпизоды применения танков Т-72 в различных военных конфликтах подтверждают их высокую надежность и живучесть, а также сводят на нет байки некоторых западных авторов и генералов о том, как якобы просто можно расправиться с советскими танками. Многие наши и зарубежные танкисты после боев благодарили Всевышнего и создателей этой замечательной машины – танка Т-72 за то, что она спасла им жизнь.
Автор : С. Суворов, 2001 г
Источник: «Танк Т-72: вчера, сегодня, завтра»
|
